27 января — День воинской славы России, 79-я годовщина полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады.
Сегодня совет ветеранов Чебаркульского района запустил акцию, посвященную Дню воинской славы "ДА БУДЕТ МЕРОЙ ЧЕСТИ ЛЕНИНГРАД!"
Чтобы принять участие в акции, необходимо разместить на своей странице в соцсети информацию по теме и поделиться ей на странице районного совета ветеранов в Одноклассниках и (или) ВКонтакте https://vk.com/public217038354
В Чебаркульском районе на сегодняшний день проживает одна «ленинградка» военного времени — Лилия Дмитриевна Филатова. Мы повторяем публикацию о ее необыкновенной судьбе.
Лилия Дмитриевна родилась в Ленинграде, прожила в городе на Неве всего несколько лет в глубоком детстве. Но и сегодня считает себя ленинградкой, вероятно, потому, что все мы родом из детства.
500 километров пешком
В июне 1941-го полуторагодовалая Лилия с сестрой Эммой (трех с половиной лет) отдыхала в Калининской области. У мамы был отпуск, и она повезла дочерей на свою родину, в бывшую Тверскую губернию.
Когда гитлеровцы напали на Советский Союз и стали быстро продвигаться вглубь страны, женщина приняла решение добираться с девочками к мужу, в Ленинград. Возможно, она и не предполагала, что весь путь ей с малышками придется пройти пешком. По прямой это почти 500 км, а реально — гораздо больше. Вышли в разгар лета, а подошли к осажденному Ленинграду глубокой осенью, в ноябре.
— Мама рассказывала позднее, что шли мы по лесам. Сначала питались ягодами и грибами. А как похолодало, пришлось просить продукты у людей. Когда подходили к деревне, мама нас сажала в какой-нибудь окоп, присыпала снегом, а сама шла смотреть, что там и как.
Блокада Ленинграда длилась 872 дня, с 8 сентября 1941 года. От голода и болезней умерли более 600 тысяч ленинградцев. От бомбардировок и артобстрелов погибло более 17 тысяч человек. Около полумиллиона солдат Красной Армии погибло и пропало без вести, обороняя город на Неве.
Ангел-хранитель
Лилия Дмитриевна уверена, что есть у нее ангел-хранитель, не раз он спасал ее в, казалось бы, безвыходных ситуациях.
С ноября 1941 года грузы и людей доставляли в Ленинград по автомобильной ледовой дороге — дороге жизни. До города, до дома и мужа было уже рукой подать, и женщина с двумя маленькими детьми попыталась сесть в проезжающий грузовик.
— Водитель первой машины нас не взял. Мама всю жизнь поминала того рыжего шофера недобрым словом. А нужно было его благодарить. Нам удалось сесть во вторую машину, и не успели мы отъехать, как первый автомобиль прямым попаданием снаряда разорвало в клочья. А мы остались живы. Ведь кто-то нас уберег!
Их ленинградская квартира располагалась недалеко от Кировского завода, где работала мама Лилии Дмитриевны. Она была лично знакома с Кировым и Ворошиловым, которые нередко бывали на предприятии, ведь завод выполнял, в том числе, и военные заказы. Гитлеровцы подошли к Кировскому довольно близко и весь район нещадно бомбили. Но Лилия с сестрой выжили, не смотря на бомбежки и голод.
— Как нас выкормили, не знаю. Голод был страшный. Люди на улицах падали и умирали. В январе 1942-го на детей и стариков ничего не давали (даже по 125 г хлеба не полагалось). Вероятно, родители нам свой паек отдавали. Может быть, поэтому и отец погиб. Он работал на заводе «Электросила», был специалистом с высшим образованием, которому полагалась бронь, поэтому его и на фронт не взяли. Однажды в 1943 отец ушел на работу и пропал: до завода не дошел и домой не вернулся. Что случилось, до сих пор не знаю, числится пропавшим без вести.
Еще одна история из разряда необъяснимых произошла во время эвакуации семьи из Ленинграда в июле 1943 года. Шли они тогда на корабле по Волге, и Лилия Дмитриевна серьезно заболела — двусторонняя пневмония.
— Мама вспоминала, что я ну совсем умирала. Она даже договорилась с соседкой, которая ехала с нами в каюте, чтобы, в случае, если я не выживу, она никому об этом не рассказывала, чтоб довезти меня до берега и похоронить, а не бросать за борт, как это тогда делали с умершими. Маленькой чайной ложечкой мама разжимала мне зубы и вливала кипяченую воду, … и отлила меня безо всяких лекарств.
Много раз начинали с нуля
Когда отца не стало, мама Лилии Дмитриевны решила эвакуироваться с детьми из Ленинграда. В то время она уже ждала третьего ребенка — сына. Отправились в д. Верхние Караси, на родину отца, единственное место на земле, кроме Ленинграда, которое мама Лилии Дмитриевны впоследствии называла своим.
Приехали, можно сказать, в никуда. Бабушка с внуком-сиротой от второго сына мыкалась по людям. Когда деда репрессировали, дом отобрали. Собственно, если бы деда не арестовали, отец вряд ли уехал бы в Ленинград.
С деревней Верхние Караси у деда и бабушки Лилии Дмитриевны была связана своя история. Дед был хорошим плотником. Еще в юности он со своим отцом приехал сюда на заработки (плотничали в одной из церквей). Когда работы все закончили, прадед Лилии Дмитриевны хорошо посидел с заказчиком, и за застольными разговорами мужики решили поженить своих детей. Спрашивать их согласия, разумеется, не стали. После свадьбы молодожены поселились в д. Верхние Караси. Дед отстроил дом (он и до сих пор стоит).
Его арестовали как врага народа (реабилитировали в 1956 году посмертно). Сразу после ареста деда, родственники поехали в Златоуст, где на заводе работал будущий отец Лилии Дмитриевны, и предупредили его. Дмитрий собрался и переехал в Ленинград. А дом «врага народа» конфисковали, жену с внуком выставили на улицу.
Так что в 43-ем жить беженцам из Ленинграда оказалось негде. Никто на постой не брал. Все же в деревне Непряхино нашлась добрая душа — Александра Егоровна Лосева. Хоть и своя семья у нее большая была, но согласилась принять и женщину с двумя дочками, при этом пояснила: «Уж больно девочки баские» (хорошенькие, то есть).
Через некоторое время от золотого прииска им дали комнату в бараке — тридцатиквартирке с общим коридором и удобствами на улице. Директор прииска прислал плотника, тот сколотил деревянные кровати с оголовьем, на них и спали.
— Как только война закончилась, мама собрала нас и повезла в Ленинград. До Москвы доехали, а в Ленинград не пускают. Говорят, мы оттуда детей вывозим, а вы туда везете троих (к тому времени брату исполнилось два года). Мама пошла на прием к Ворошилову, и он написал разрешение.
Приехали в Ленинград. Город в руинах, дом их разбомбили. Опять все пришлось начинать с нуля. Мама Лилии Дмитриевны снова устроилась на Кировский завод. На первых порах жили в школьном спортзале. С ними еще 17 семей. Нередко, пока взрослые на работе, старшие дети отнимали у малышей и без того скромный обед. Поэтому мама ушла с завода в дворники, их хоть жильем обеспечивали. Дали им комнату в полуподвальной коммуналке в доме на углу Невского и Фонтанки (рядом с Аничковым мостом). А вскоре Лилия по санаторной путевке уехала в Крым и прожила там почти три года.
В графе «физкультура» — прочерк
Училась Лилия Дмитриевна хорошо. В аттестате — сплошь пятерки, четверок всего несколько. Только на физкультуру никогда не ходила. Еще во время войны, в первый приезд на Урал, маленькая Лилия неудачно упала, сломала правый коленный сустав, и в условиях сниженного иммунитета у нее начался туберкулез костей.
— Мама говорила, что здесь бы не вылечили. Все, кто здесь болел, остались калеками.
По настоянию профессора, который лечил девочку в Ленинграде, ей выделили путевку в санаторий им. Н. К. Крупской в Евпатории. С того времени Лилия Дмитриевна на дух не переносит красную и черную икру и халву. Этими продуктами, которые и многим взрослым не по вкусу, детей кормили каждый день.
Там, в Крыму, ей чуть было не отняли ногу, туберкулез никак не хотел отступать. Но мама не дала своего согласия на ампутацию, а потом наступил перелом в болезни. Потихоньку, на костылях, Лилия начала ходить.
В марте 1948 девочка вернулась в Ленинград и пошла в школу, сначала в городскую, а потом в санаторно-лесную для детей с нарушениями опорно-двигательного аппарата.
Врачи настоятельно рекомендовали матери увезти Лилию из влажного ленинградского климата, туберкулез вполне мог вернуться, и в 1949 году семья вновь переехала на Урал, в деревню Непряхино. С тех пор Лилия Дмитриевна здесь и живет. В Ленинграде, если когда и бывала, то только в качестве гостьи.
Непряхинская школа поразила маленькую ленинградку своим удивительным садом, который изобиловал яблоневыми деревьями. С четвертого по шестой класс она училась в санаторно-лесной школе в деревне Непряхино. Там начала петь со сцены. Любовь к песне, а ее Лилия Дмитриевна сохранила до сегодняшних дней, привил ей учитель-фронтовик, который играл на пианино и проводил уроки на природе. Из школьных дисциплин Лилия Дмитриевна больше всего любила математику и ходила во все кружки, кроме спортивных.
После окончания школы поехала в Ленинград, поступать в водный институт, где училась старшая сестра. На медкомиссии хирург вынес вердикт: не годна. Вернулась в Непряхино. Так начался ее путь к профессии педагога.
Лилия Дмитриевна Филатова окончила физико-математический факультет Челябинского пединститута. Работала в Непряхинской школе учителем, завучем, директором. Не раз избиралась депутатом местного и районного Советов депутатов. Несколько лет возглавляла совет ветеранов Непряхинского сельского поселения.
В сентябре 2017 года Лилии Дмитриевне вручили одну из самых престижных наград Челябинской области — премию Законодательного собрания «Общественное признание».
Татьяна Добрынина
